Звери у двери. Часть 2 - Страница 20

Одно время я, с Наташей и Галей, развлекался по ночам, охотясь на загулявших горожан, но быстро потерял интерес к однообразной игре. Тут же без вариантов: сопротивления никакого, да и ловля заканчивается, до смешного, быстро. Слушать мольбы о пощаде и наблюдать за человеком, ползающим в пыли надоело очень быстро. Скучно.

Еда нам не нужна, любую вещь, будь то украшение, здание или понравившийся человек мы берём без возражений. Ибо кто рискнёт возразить неуязвимому существу, обитающему в королевском дворце? Благо были прецеденты, прослужившие остальным хорошим уроком. А за некоторые нам даже спасибо сказали.

Сам Дылда - королевский шериф, которого мы как-то встретили, на пути в Лисичанск - совершенно серьёзно поблагодарил Галю и Наташу, навестивших семейство Селезней, тех самых, которые так охотно пускали гостей переночевать. Головы мамаши и сыновей долго торчали на кольях ограды, снабжая провиантом благодарных ворон. В опустевшем доме, с выбитыми дверями, так никто и не поселился. Наташка долго хохотала, рассказывая, какие физиономии были у людоедов, когда Галя ударом ноги выломала ворота и сказала: "Ку-ку!"

В общем, вот и все развлечения. Что остаётся? Правильно - трахать всех, более или менее симпатичных. Вот, скажем, как это разгневанное создание.

Я положил королеву на кровать, и она тотчас села, уперев кулаки в бёдра. Игнорируя гневные взоры, я подошёл к бару и налил вино в высокий бокал. Всё самое лучшее: и напиток, и стекло. Мне, понятное дело, без разницы, но гостьи попадаются весьма капризные.

- Да кто вы такой? Почему вы принесли меня в, - она огляделась, - это же - королевские апартаменты! Роберт показывал дверь, но сказал, дескать сюда заходить нельзя. Мне, королеве!

- Королеве - можно, -= я подал ей бокал, - в любое время. А касательно твоего вопроса...Кто мы такие, кто вы такие? Богословы уже долгое время пытаются разгадать эту тайну, но тема, пока, не раскрыта.

Она глотнула, опустошив половину бокала и вдруг сообразила, какую ей чушь подсунули, вместо ответа. Однако, не успела порозовевшая, от злости, девушка даже слово сказать, как я присел рядом и обняв за талию, поцеловал. Дурманить голову не стал, ни к чему: вполне достаточно дурочек, свернувшихся калачиком у моих дверей - малость перестарался.

- Да что!..Да как!..

Ещё один поцелуй. Сопротивление оказалось вполовину меньше и единение губ - почти взаимным. Ну и ещё раз. Совсем другое дело.

- А теперь, от прозы жизни, к поэзии, - сказал я, отпустив тяжело дышащую королеву, - сочинил, перед твоим визитом. Прости, вещь неотшлифованная.

Небесная кошка глаз жёлтый явила,

Во мраке крадётся и смотрит лениво,

Во взгляде её только скука застыла,

О, жизнь! Ты - уныла.

Отобрав опустевший бокал, я поставил его на стеклянный столик и целуя приоткрытые губы, начал медленно расстёгивать металлические скрепки на рубашке девушки. Да сколько их тут? Вот же идиотская привычка сношаться в дурацких балахонах!

- Что вы делаете? - пролепетала она, - я - королева!

- Несомненно. Но - тсс, стихотворение не закончено:

И когти, как звёзды, во мраке сверкают,

И хвост, словно тьма, небеса застилает,

И лапы, как ветер, неслышно ступают,

И ночь наступает...

Рубашка улетела прочь и мои пальцы прошлись по отвердевшим соскам. Хорошее тело. Осталось лишь привести его в порядок, и я буду всегда рад использовать его в свей кровати.

- Но ты, - она прикрыла глаза и застонала, когда я коснулся губами её живота, - где твоя одежда? Ты же...

- А теперь - окончание:

О, хищник, ты видишь земли дальний край,

О, кошка, стремишься в свой собственный рай,

О, львица, я твой навсегда, так и знай!

Прощай...

Когда ночная тьма за окном подалась под напором наглых лучей зевающего светила, а звёзды начали торопливо прятаться в остатках взлохмаченного мрака, в дверь осторожно постучали. Стук был условным, но условность эта...Кто мог набраться безумной смелости и стучаться в мою дверь, кроме одного-единственного человека? Илья и девочки входили просто так.

- Входи, - негромко позволил я и отложил толстый том "Меланхолий", - не спится?

Симон только тяжело вздохнул, закрывая дверь и бросил косой взгляд на вход в спальную комнату. Отсюда можно было разглядеть босую пятку, торчащую из-под одеяла и расслышать тихое сопение. Утомилась, бедная девочка.

- Где выпивка ты и сам знаешь, - буркнул я, изучая набрякшие веки и небритый подбородок графа, - обслуживать не буду, чай не девица.

Симон молча кивнул, налил себе из тёмной гранёной бутылки и обессиленно опустился в кресло, напротив. Отхлебнул, а потом ещё раз тяжело вздохнул. Жалобно так.

- Посочувствовать? - осведомился я, - ну давай, рассказывай, как тяжела работа Серого Короля. Кажется, я ничего не напутал, с прозвищем?

- Моя работа была бы намного проще, если бы твои подопечные не вышвыривали королев из законного ложа, а ты бы после не трахал их ночь напролёт!

- Ух ты! - я хихикнул, - так ты ожидал, пока всё закончится? А насчёт подопечных...Раз уж ты готов принимать их в своей кровати, будь готов к определённым неудобствам. Время от времени.

Симон сделала большой глоток и отставив стакан, откинулся на спинку кресла. Потом принялся ожесточённо массировать виски с набухшими венами.

- Безумие, - бормотал он, - я даже не представлял, какую огромную проблему создаю, приглашая вас сюда.

- А у тебя был выбор? - я тихо рассмеялся, - кроме того, заметь, нынешний король...Ну, почти король, полностью подконтролен тебе. То есть, после коронации, некий Симон, станет первым человеком в королевстве. Безумие, как ты это называешь. А всё остальное...Ну, спит Наташа с королём, а я - с королевой, что с того? Двор и прежде, как мне кажется, не отличался строгостью нравов.